Девчонки, у меня для Вас приятная новость)))Сегодня,минут через 25, выложу новую серию!!!И третью серия вам не придётся долго ждать!!Я уже написала её))

Часть 1.
Серия 2.
-- Месячные!
Первой крикнула Крис Харгенсен. Слово ударилось о кафельные стены, мгновенно отлетела эхом, и ударилось вновь. Сью Снелл насмешливо фыркнула, почувствовав в душе странную, неуютную смесь ненависти, отвращения, раздражения и жалости. Кэрри выглядела удивительно глупо, когда стояла вот так, не замечая, что происходит. Боже, можно подумать у неё никогда не было…
-- МЕСЯЧНЫЕ!
Теперь кричали уже хором, словно заклинание. Затем кто-то в другом конце раздевалки (может быть, опять Харгенсен, но Сью  уже  не  разобрала  в сумятице голосов и отраженного от  стен  эха)  крикнул  хриплым  распущенным голосом: "Заткни течь!"
     - МЕ-СЯЧ-НЫ-Е! МЕ-СЯЧ-НЫ-Е! МЕ-СЯЧ-НЫ-Е!
     

Затравленно озираясь, Кэрри стояла в центре образовавшегося круга, и по ее коже скатывались крупные  капли  воды.  Стояла,  словно  терпеливый  вол, понимая, что смеются, как всегда, над ней, смущенно молчала, но нисколько не
удивлялась - привыкла.

Когда первые капли менструальной крови, ударившись о кафельные  плитки, растеклись темными пятнами размером с десятицентовую   монету,   Сью почувствовала, как поднимается в ней волна отвращения.

  - Черт побери, Кэрри! У тебя же месячные! -  крикнула  она.  -  Приведи себя в порядок!
     - А? - Кэрри обвела стоящих перед ней  девушек  непонимающим  взглядом.
Мокрые волосы липли к ее щекам, словно застегнутый  у  подбородка  шлем.  На плече - целое созвездие прыщей. В шестнадцать лет в ее глазах уже ясно читались затаенная боль и унижение.
     - Она, наверно, думает, что ими только губную помаду можно  стирать!  - насмешливо  выкрикнула  вдруг  Рут  Гроган,  словно  только  что  припомнила какой-то забавный  случай,  и  визгливо  расхохоталась.  Сью  вспомнила  эту реплику позже и вписала ее в картину происходящего, но в тот момент она даже не  поняла  смысла  -  еще  один  выкрик  в  нестройной  мешанине   голосов.
"Шестнадцать лет? - думала Сью. - Пора бы ей знать, что происходит, пора..."

На пол упали еще несколько капель. Кэрри медленно переводила  взгляд  с одной девушки на другую, по-прежнему в полном недоумении.
    Элен Шайрс отвернулась и сделала вид, будто ее тошнит.
     
- У тебя же кровотечение! - пронзительно крикнула Сью, вконец обозлясь.
- Кровь, дура ты бестолковая!
  Кэрри посмотрела вниз и испуганно взвизгнула. Во влажном воздухе раздевалки ее визг прозвучал неожиданно громко.

В грудь Кэрри ударился тампон и с легким шлепком упал на пол у самых ног. По вате тут же расползся темнокрасный цветок.

А затем смех - издевательский, презрительный, истеричный - вдруг словно разбух, превратившись во что-то совсем дикое и уродливое, и все, кто был в раздевалке, принялись швырять в Кэрри тампонами и гигиеническими пакетами  - кто из сумок, а кто из сломанного автомата на стене. Они сыпались на  Кэрри, будто тяжелые снежинки, а все скандировали:
     - Заткнитечьзаткнитечьзаткнитечь...
Сью тоже бросала - бросала и кричала вместе со всеми,  не  совсем  даже понимая, что делает. В мозгу ее вспыхивала неоновым светом и, не переставая, крутилась, как заклинание одна только мысль: "Ничего  плохого  здесь  нет  в самом деле ничего плохого здесь нет, в самом деле, ничего плохого..." Она еще вспыхивала и светилась, успокаивая и обнадеживая, когда вдруг Кэрри завыла и попятилась, отмахиваясь руками, бормоча что-то и всхлипывая.
Девушки неожиданно остановились, осознав, что  цепная  реакция  вот-вот приведет к  взрыву.  Именно  в  этот  момент,  как  уверяли  некоторые,  они почувствовали удивление. Однако все те годы  не  прошли  бесследно,  все  те годы,  вместившие

"давай  стянем  у  Кэрри  простыню"   в   летнем   лагере христианской молодежи, и "я нашла ее любовное письмо к Бобби Пикетту,  давай размножим его и всем раздадим", и "давай спрячем  где-нибудь  ее  трусы",  и "давай сунем ей в туфли змею", и "топи ее, топи". Вот Кэрри  упрямо  тащится за группой на велосипеде и никак не может догнать. Кэрри, которую в  прошлом
году звали "пудингом", а в этом - "мордой",

Кэрри, от которой всегда  пахнет потом. А вот она, присев помочиться в кустах, обжигает зад крапивой,  и  все об этом узнают ("Эй, краснозадая, как, до сих пор еще чешется?"). Вот  Билли Престон мажет ей волосы ореховым маслом, когда она  уснула  на  занятиях.  А
сколько ее щипали, ставили ей подножки, когда она шла к доске, сбрасывали ее учебники со стола... Или тот случай, когда ей в сумку  подсунули  скабрезную открытку... Вот Кэрри  на  церковном  пикнике:  она  опускается  неловко  на
колени, чтобы помолиться,  наклоняется,  и  шов  на  старой  полосатой  юбке расходится вдоль молнии с  таким  звуком,  будто  кто-то  громко  "подпустил ветра". Кэрри, которая никогда не может поймать мяч, даже когда он летит  ей прямо в руки, и всегда влетает в сетку на волейбольном поле. Кэрри,  которая на втором году  средней  школы  споткнулась  на  уроке  современного  танца, растянулась на полу и  отколола  зуб.  Кэрри,  у  которой  чулки  всегда  со стрелками, или "бегут" прямо на глазах,  или  вот-вот  "побегут".  Кэрри,  у
которой всегда влажные пятна под мышками...

Или вот Крис Харгенсен звонит ей после школы из автомата на окраине города и спрашивает, знает  ли  она,  что "поросячье дерьмо" пишется только  в  пять  букв:  КЭРРИ...  Все  это  вдруг сложилось вместе, и масса стала больше критической.  Последний  убийственный
прикол, последняя капля в чаше терпения - и все. Взрыв.
     Кэрри взвыла в наступившем молчании  и,  закрыв  лицо  полными  руками, попятилась. К мокрым волосам внизу  живота  прилип  метко  брошенный  кем-то ватный тампон. Девушки следили за ней внимательными, настороженными взглядами. Кэрри забилась в угол одного из четырех  больших  отделений  душевой  и медленно  опустилась по стене на пол.  Из её горла рвались тягучие, беспомощные стоны. Глаза закатились, сверкая влажными белками, словно глаза свиньи в загоне бойни.
     - Мне кажется, это у нее в первый раз... - неуверенно произнесла Сью.
     

В этот момент с резким плоским хлопком распахнулась,  ударив  в  стену, дверь, и в раздевалку узнать, что происходит, влетела мисс Дежардин.

Ох..скрины мои скрины...ну да ладно..Жду коментиков!И,если вам понравилось, не сочтите за труд, поставьте плюсик   ))Мне будет очень приятно!!

нет..до следующей части мне ещё далеко, зато сделала 3 серию и начинаю работать над четвётрой))) 3 серию завтра вечером выложу!))

Часть 1.
Серия 3.

Когда отзвенел звонок, и девушки отправились на второй урок  (некоторым
из них удалось незаметно ускользнуть через запасной выход еще до  того,  как
мисс Дежардин стала  запоминать  фамилии),  мисс  Дежардин,  недолго  думая,
воспользовалась стандартным приемом против истерики,  а  именно  -  залепила
Кэрри пощечину. Конечно, она вряд ли  признала  бы,  что  это  доставило  ей
определенное удовольствие, и наверняка стала бы отрицать, что считает  Кэрри
"жирной визгливой свиньей".  Она  преподавала  первый  год  и  пока  еще  не
сомневалась, что и в самом деле верит, будто все дети хороши.

Кэрри посмотрела на нее снизу вверх затравленным взглядом. На  лице  ее
застыла плаксивая гримаса, губы дрожали.
     - М-м-мисс Де-де...
     - Вставай, - бесстрастно сказала мисс Дежардин. - Встань и приведи себя
в порядок.
   

- У меня кровь, я умираю... - взвизгнула Кэрри, и  одной  рукой,  слепо
ищущей, за что ухватиться, вцепилась в белые спортивные трусы мисс Дежардин,
оставив на них грязный кровавый, отпечаток ладони.
- Я... ты... - Учительницу передернуло  от  отвращения,  и  она,  резко
подняв Кэрри на ноги, вдруг толкнула ее к стене.
     - Быстро!
     На полпути от душевой до стены,  где  висел  автомат  с  гигиеническими
пакетами, Кэрри остановилась, с трудом держась на ногах, и,  сгорбив  плечи,
наклонилась вперед. Руки ее безвольно болтались у колен, грудь  провисла,  и
выглядела она в этот момент, словно обезьяна. В блестящих от слез  глазах  -
одна пустота.
     - Ну, в чем  дело?  -  зло  прошипела  мисс  Дежардин  -  Ну-ка  возьми
тампон... Нет, не надо никакой монеты, он все равно сломан... возьми  тампон
и... черт побери, ты слышишь, что я говорю? В самом-то  деле,  что,  у  тебя
первые месячные?..
     - Месячные? - переспросила Кэрри.
     Полное  непонимание,  написанное  на   ее   лице,   выглядело   слишком
правдоподобно, и слишком много было в нем немого безотчетного  ужаса,  чтобы
не заметить этого и не задуматься. У Роды Дежардин вдруг зародилось мрачное,
черное подозрение... Невероятно... Нет, этого просто не может быть...
У  нее
самой менструация началась вскоре после одиннадцатого  дня  рождения  -  она
тогда прошла до лестницы из детской и взволнованно крикнула вниз:  "Мама,  я
накапала на ковер!"
     - Кэрри? - произнесла она тихо, подходя ближе. - Кэрри?
     Та шагнула назад, и в то же мгновение с раскатистым грохотом обрушилась
в углу стойка с ракетками для софтбола. Ракетки разлетелись по полу, и  мисс
Дежардин невольно подпрыгнула.
     - Кэрри, это у тебя первые месячные?
     Теперь, когда она догадалась сама, можно было и не  спрашивать:  густая
темная кровь вытекала с  ужасающей  медлительностью. 
Обе  ноги  Кэрри  были
заляпаны и забрызганы красным, словно она переходила вброд кровяную реку.
     - Больно, - простонала Кэрри. - Живот...
     - Это пройдет, - попыталась успокоить  ее  мисс  Дежардин.  В  душе  ее
смешались жалость и стыд, и чувствовала она себя немного неловко. -  Надо...
эээ... надо остановить кровь. Ты...
     Над головой вспыхнула и с громким  хлопком  перегорела  лампочка.  Мисс
Дежардин испуганно  вскрикнула,  и  ей  подумалось  ("сейчас  все  рухнет  к
чертовой  матери"),  что  вокруг  Кэрри,  когда  она  расстроена,   подобное
случается постоянно, словно невезение  преследует  ее  по  пятам.  Но  мысль
растаяла почти так же быстро, как и  появилась.  Мисс  Дежардин  достала  из
сломанного автомата пакет, развернула и сказала:
     - Смотри: вот так надо...

Как всегда жду комментариев и,если Вам нравится,не сочтите за труд,поставьте плюсик   ))Мне будет очень приятно ))